День, когда привезли инсулин

Главное событие месяца в жизни российских диабетиков – завоз инсулина в льготные аптеки. В этот день надобно как можно раньше угодить в поликлинику, получить и отоварить рецепт. Удается это не вечно. Жительница Московской области рассказала «МедНовостям», будто она ежемесячно добывает инсулин для нездоровый диабетом матери.

Моя мама диабетик. Плюс к этому – пожилой года, слабое сердце (летом был третий инфаркт) и больные ноги. Потому из дома она не выходит, и «добычей» инсулина занимаюсь я. В ее обязанности входит двукратно в день звонить в льготную аптеку или поликлинику, чтоб не пропустить момент поступления инсулина в город. Присутствие лекарства в льготной аптеке – обязательное условие выписки рецепта: «отсроченное обслуживание», по действующим в области правилам, не допускается.

В сентябре мы остались без инсулина. В день завоза лекарства у меня был цейтнот на работе, а назавтра оно уже закончилось. Потому в октябре мы с мамой были предельно собранными. На этот один инсулин привезли (в советское пора использовалось слово «выкинули») в начале месяца.  Накануне «главного дня месяца» маме, будто обычно сказали, что ныне уже не будет, звоните завтра после 9:00.

9:10

Звонит мама: «Привезли!» Отпрашиваюсь с работы, вызываю таксомотор.

9:40

В регистратуре передо мной человек 15. Когда подходит очередность, узнаю, что записи к терапевтам на ныне нет. Тоже мне новинка. Объясняю про инсулин, какой надо выписать именно ныне. Регистратор советует сходить к заведующей отделением, которая решит, что с этим мастерить.

10:00

Поднимаюсь к кабинету заведующей. Тут уже человек 10 таких же страждущих получить инсулин и еще несколько сердечников, льготные лекарства для которых привезли тоже ныне. Заведующая без лишних слов пишет на листе бумаги фамилию врача и распоряжение выдать медкарту и статистический талон. (Мне повезло – в этот момент принимает наша участковая. «Чужие» терапевты не выписывают рецепты родственникам, этак как инструкции требуют от них осмотреть больного и сделать соответствующие записи в медкарте. Раз я обошла трех терапевтов, покамест надо мной наконец-то сжалились). Еще 20 минут возле регистратуры — и я с картой и талоном иду к кабинету врача.

10:45

Тут яблоку негде упасть. Пытаюсь привалиться к стене. В очереди несколько человек по предварительной записи пытаются доказать свое право миновать по указанному в талоне времени. Их аргументы тонут в требовании большинства блюсти живую очередь. Большинство – это пациенты с больничными листами, разными справками и с «острым состоянием». Однако основная масса пришла за льготными рецептами. Очередность идет быстро, но чрез полчаса выходит медсестра напомнить, что зачисление у врача заканчивается в 12:00. Пункт перед кабинетом начинает вновь заполняться – подтягиваются пациенты, записанные уже к другому врачу.

12:00

В кабинет заходит следующая смена. В нашей очереди еще 9 человек. Поднимается гул. «Успокойтесь, всех примем, – старается перекричать очередность наша медсестра, – я сейчас лишь поищу другой кабинет, и перейдем туда». Доктор со своими вещами и коробкой с бумагами пристраивается на подоконнике в коридоре.

12:10

Пункт нашлось в кабинете старшей медсестры. «Сначала принимаем с больничными», – говорит доктор. Прием в чужом кабинете она продолжает одна, медсестра побежала «на участок» – мастерить уколы на дому. Наконец-то моя очередность. «Как мама?» – спрашивает доктор, не поднимая глаз от карты, в которой записывает «результаты осмотра» пациента и направление инсулина. «Постараюсь записать вас на кардиограмму на дому, сама никак не выберусь. Видите, на ныне уже сколько вызовов», – кивает на стопку бумаг на столе. Прошу ее выписать двухмесячную норму инсулина – в сентябре не получали. «Не имею права, – вздыхает доктор. – Вы же знаете наши инструкции. Больше, чем на месяц – лишь для сельской местности».

12:30

Спускаюсь с медкартой в «компьютерную». Это кабинет, в котором на основании записи в карте выписывают уже сами рецепты. В очереди спереди меня человек 30, в кабинете трое сотрудников. «Компьютерная» находится в закутке поликлиники без окон и вентиляции. Тут же еще несколько кабинетов, в том числе – процедурный, в очереди в какой стоят больные, числящиеся в «дневном стационаре». Собственно стоят, плотность народа в закутке, будто в метро в часы пик.

Выходит дама с рецептами на инсулин, несколько человек бросаются к ней разузнать, сколько еще осталось упаковок (в рецепте кушать адреса аптек и количество лекарств на момент выписки рецепта). 

Обстановка накаляется. Люд в очереди постоянно перепроверяют, кто за кем. Подходит тяжелая женщина, которой «только спросить». «Держащая» очередность у двери в кабинет женщина ее пропускает. Поднимается вопль. «Ты почему ее пропустила спереди меня, впереди себя пропускай, – кричит багровая от волнения пожилая дама. – Сейчас как дам клюшкой». Она замахивается своей палкой и чуть не падает. В кабинет пытается миновать какая-то женщина с несколькими картами, кричит: «я соцработник». Ее отталкивают от двери: «занимайте очередь».

За несколько минут до обеденного перерыва выходит медсестра, спрашивает, кто тут из села. Несколько счастливцев протягивают ей свои карты.

13:00

Обеденный интервал, дверь компьютерной закрывается на ключ. Прошу медсестру хотя бы взять наши карты и выпустить людей проветриться. «Мы тут с 8 утра, – отвечает медсестра. – Вы у себя на работе, небось, обед не пропускаете». Отозваться мне нечего, не пропускаю. Неужели что сегодня, вместе с самой работой. Люд начинают клясть работников «компьютерной», главврача, российские власти. Вспоминают Украину, куда «уходят все лекарства». «Да бросьте вы, – говорит какой-то муж. – При чем тут Украина, все это было и раньше».

«Пока мы тут простоим, инсулин закончится», – начинает паниковать одна женщина». «Не кончится, – возражает другая, – мы же все здесь». Беседа в очереди переключается с Украины на обсуждение того, сколько районных поликлиник в этот момент выдает рецепты на инсулин. И каковы наши шансы. Выхожу с картой на улицу (вообще-то их не положено даже подавать пациентам на руки). Однако я такая, кажется, одна, другие, боясь утерять очередь или стул, остаются в душном закутке.

13:30

Чрез полчаса народу здесь вдвое больше. С трудом протискиваюсь в свою очередность. Многие тяжело дышат, вытирают испарина с лица. Женщина рядом что-то жует. «Пропустила пора еды, – извиняющимся голосом объясняет она. – У меня же диабет».

Я уже почитай у заветной двери, люди тут даже начинают улыбаться. Возвращается «соцработник» с кипой карт и в сопровождении медсестры проходит в кабинет. Очередность останавливается. Стоящая первой у двери дама меняется в лице и сползает по стенке.

14:30

Получаю рецепты (на инсулин и тест-полоски). Выписаны они на врача, назначившего лекарства. Сейчас она должна поставить на рецепте свои пресса и подпись. Но врач давным-давно ушла. «Идите к заведующей», – советуют в компьютерной. Поднимаюсь к заведующей, где уже собрался народ из нашей «компьютерной» очереди.

Заведующая объясняет, что все, разумеется, подпишет. Но для этого надобно переписать рецепты на ее имя, а эти аннулировать. Она берет у меня карту и делает там соответствующую запись. Пользуясь моментом, прошу ее выписать двухмесячную норму инсулина – в сентябре не получали, не факт, что удастся в ноябре. «Да мне-то не жалко, – отвечает заведующая. – Однако, вы же понимаете, что если мы будем подавать рецепты на два-три месяца вперед, то многие останутся без лекарств сейчас».

Возвращаюсь в «компьютерную».  Прорываюсь в кабинет, стараясь не глядеть на огромную очередь, которая открыто не пройдет до конца рабочего дня (16:30). «Положите карту и ждите в коридоре» – «Спасибо».

15:10

Медсестра выносит мои рецепты. Смотрю присутствие инсулина. В ближайшей льготной аптеке остается 1 упаковка, в той, что подальше – 36 (мне нужны 2), однако нет тест-полосок. Поднимаюсь к заведующей, жду своей очереди, подписываю рецепты. Сейчас последний этап оформления льготного рецепта – поставить штамп поликлиники. Спускаюсь в необходимый кабинет. Штампуются бумаги скоро, но в том же окошке оформляют и больничные листы. Делает все это одинешенек сотрудник. Впереди меня человек 10.

16:00

Выхожу из поликлиники. Льготные отделы в аптеках работают до 18:00. Успеваю. Получив инсулин, еду в другую аптеку – за тест-полосками. Получаю упаковку тест-полосок, еще одну покупаю (470 рублей). Покупаю иголки для инсулиновых ручек (820 рублей). Совсем счастливая выхожу на улицу. Спереди почти месяц свободы. 

МедНовости.ру