«Есть ли среди пассажиров нашего самолета врач?»

15 октября 2015 года, 14:42

Издание «Правмир» опубликовало большое интервью с кардиологом Антоном Родионовым, какой на днях вместе с коллегой Игорем Сергиенко спас существование пассажира на рейсе Владивосток-Москва.

В полете возвращавшемуся со службы моряку стало дурно, команда воздушного судна обратилась к пассажирам за помощью и два московских кардиолога, оказавшиеся на борту, диагностировали у мужчины абстинентный синдром. Аэроплан совершил вынужденную посадку в аэропорту Екатеринбурга, где пострадавшего поручили заботам местных медиков. 

Вернувшись в Москву, Родионов опубликовал на своей странице в Facebook весьма эмоциональный отчет. Оказывается, в самолете – кроме аптечки первой помощи, которой может воспользоваться бортпроводник – находится врачебная аптечка: та, которую может отворить только врач (или пассажир, назвавшийся врачом). При этом у этого человека дудки на борту юридического статуса врача – ведь в нашей стране лицензируют не медиков, а лечебные учреждения. Однако он несет ответственность за существование и здоровье человека, которому вызвался помогать: доктор подписывает протокол, сообщает личные данные, поставленный диагноз, описывает принятые меры и отчитывается за использованные лекарства.

Читайте еще:

Родионов сообщает: «Когда я написал пост, ко мне в комментарии приходили коллеги, которые говорили: “Ребята, вы не врачи в этой ситуации, и не надобно. Сидите спокойно, пейте виски в бизнес-классе, наушники поглубже, масочку потуже и не лезьте – а то сами будете виноваты”. Эта ситуация абсолютно реальна – спасешь человека, после спросят за шапочку. Не посадят, однако нервы будут трепать весьма сильно».

При этом доктор высоко оценил действия команды воздушного судна, однако посетовал, что аптечка открыто собиралась «при царе Горохе». А : если до ближайшего принимающего аэропорта лететь полтора часа, то за это пора пациент с инфарктом миокарда может помереть от болевого шока. Потому, по мнению кардиолога, в самолете должны быть и сильно-действующие обезболивающие и дефибриллятор.

Однако больше всего сомнений вызывает процедура утверждения инъекций необходимых препаратов с командиром воздушного средства: при этом КВС связывается с диспетчером на земле, на что уходит масса времени. «Пятнадцать минут промедления, в ходе которых некая “баба Маша” дает заглазно оценку действий двух кардиологов, одинешенек из которых доктор медицинских наук и сотрудник Кардиоцентра», – отмечает Родионов.

Родионов также вспомнил случай, когда пассажир рейса Барселона-Челябинск, экстренно приземлившийся в Москве, погиб, хотя на борту ему больше часа оказывал поддержка опытный реаниматолог – но на земле борт встречала фельдшерская бригада вместо реанимобиля.

«Сейчас это правовая прореха, из которой раз или два в год всплывают такие случаи. А этак – не нужно изобретать велосипед, всё давным-давно работает на Западе, хочешь аптечку «Дельты» посмотри, хочешь – «Люфтганзы». Я вижу ситуацию этак: четкий законодательный регламент, защита врача, пересмотр аптечек, взаимодействие с наземными службами напрямую. Хоть дефибрилляторы должны быть с мониторами. Это в Европе можно присесть на каждом квадратном сантиметре карты, а у нас край большая, нужно дать больному возможность долететь», – заключает Родионов.

Ключ: