«Нам уже не надо приглашать специалистов из-за рубежа»

Будто российские медики осваивают новые технологии, какие перспективы открывает телемедицина, и что меняется в постдипломном образовании врачей рассказал «МедНовостям» директор клиники колопроктологии и малоинвазивной хирургии Первого МГМУ им. И.М. Сеченова, зав. кафедрой колопроктологии и малоинвазивной хирургии, почетный член Сербского, Израильского и Американского обществ колоректальных хирургов, председатель правления Российского общества колоректальных хирургов, Лауреат Премии Правительства России, профессор Петр Царьков. 

Петр Владимирович, в последние годы произошло существенное переоснащение отрасли. Позволило ли современное медоборудование повысить качество помощи в регионах или легло «мертвым грузом» из-за отсутствия способных трудиться с ним специалистов?

— Модернизация стала первым шагом, необходимым для  коренного перелома в подходе к организации лечебного процесса. И сейчас, в условиях, когда экономические проблемы стали в целый рост, можно лишь удивиться прозорливости правительства, осуществившего инфраструктурные изменения в оснащении здравоохранения в этап финансовой стабильности. Однако переоснащение медицины отнюдь не означает мгновенных изменений к лучшему. Иной стороной модернизации стала нехватка специалистов, способных профессионально трудиться на новой технике. Еще меньше оказалось людей, способных грамотно интерпретировать полученные результаты. Однако обучать специалистов на пальцах тоже невозможно. И тут вступил в силу закон интереса к профессии. Когда люд, получили действующее оборудование и сами осознали его возможности, процесс образования пошел весьма хорошими темпами.

Фото: abbaequipmentleasing.com

Поначалу, когда приглашенные зарубежные специалисты показывали нашим хирургам и лучевым диагностам, на каком уровне должна протекать диагностика и на каком уровне можно спланировать с ее помощью лечение, выглядело все это весьма необычно. Но дорогу осилит идущий. Ныне в стране уже сложился костяк специалистов, в том числе, экспертного уровня, способных преподавать новые технологии, и нам уже не надобно приглашать  для этого специалистов из-за рубежа.

Тем не менее, многие практические врачи жалуются, что инертная система последипломного образования не успевает за стремительным развитием отрасли, а программы курсов повышения квалификации не меняется годами. 

— Сейчас эта ситуация меняется. Первоначальный МГМУ стал национальным центром аккредитации в области непрерывного постдипломного медобразования. До 2020 года ожидается переход на новую систему, при которой одну доля образовательных баллов специалист будет набирать в рамках старой системы обучения, а другую – участвуя в «живых» конференциях высокого уровня. Российское общество колоректальных хирургов вошло в число общественных организаций, которым дано право присваивать образовательные баллы за участие в их мероприятиях. Кушать у нас также свой обучающий курс для отечественных врачей «Российская школа колоректальной хирургии». Последняя такая «школа» собрала 1300 участников.

Ныне личное присутствие на кафедре с целью повышения квалификации может быть ограничено неделей, в течение которой, в том числе, курсант должен сдавать тесты. Остальную доля курса можно будет получить чрез электронную образовательную систему на портале университета, не отрываясь надолго от семьи и работы. Эта система близка к европейской, покамест она отрабатывается в пилотном режиме. В целом каждому хирургу ежегодно надобно будет получить не менее 50 баллов – 250 за 5 лет. Тот, кто подтверждает сертификат в этом году, может уже набирать на конференциях баллы на следующую пятилетку.

Кушать еще проблема бедности рядовых больниц и работающих в них людей, препятствующая участию врачей из отдаленных регионов «вживую» в мероприятиях подобного уровня.

— Потому мы стараемся проводить свои конференции в регионах. Недавно такая конференция, участники которой приехали из 8 соседних областей, прошла в Самаре. Люд получили новые знания и по 6 образовательных баллов, которые они смогут приложить для сертификационной комиссии. Собралась большая аудитория, не в последнюю очередность потому, что стоимость участия в конференции ограничивалась ценой проезда до Самары.

Ранее региональные специалисты приезжали в Москву посмотреть, будто мы работаем. Сейчас мы весьма много сами ездим по регионам с искусник-классами – работаем вместе с местными врачами, а зачастую попросту комментируем их действия. Об этом сообщают местные СМИ, и люд видят, что в регионе появились оборудование и  врачи, которые способны оказывать поддержка на уровне федерального центра. И таких регионов уже не одинешенек десяток.

Региональные подразделения Российского общества колоректальных хирургов участвуют и в проведении многоцентровых исследований. Не секрет, что у нас среди клинических дисциплин не весьма много исследований мирового уровня. Связано это с тем, что мы весьма разрозненны, а осуществить исследование в рамках одного института весьма затруднительно – тяжело собирать однородные группы больных.

Фото: popsci.com

Мы уже выполнили одно, выпускаем второе, и думаем, что к концу года подготовим еще два межцентровых исследования, которые позволят за куцый период времени «обкатать» идею, возникшую в голове кого-то из наших хирургов. То кушать, быстро собрать клинический материал, пролечить больных, проследить результаты и опубликовать их на международном уровне. Если мы будем чувствовать новый перспективный метод 5 лет, это может очутиться уже никому не нужно – идею опубликует кто-то иной. А так к сентябрю этого года мы уже завершаем комплект материалов первого исследования, в котором участвует 18 клинических центров России. И я вас уверяю, это – огромный прорыв для науки.

Работая в системе университета, вы одновр/еменно представляете и новую, и старую образовательные системы.

— Конечно. На кафедре колопроктологии и малоинвазивной хирургиимы учим курсантов по традиционной системе. Истина, с использованием интернет-коммуникаций, преподнося весьма много материалов дистанционно. Выговор идет о трансляциях из операционной, открытых лекциях, семинарах, на которых мы можем знаться с нашими курсантами. При этом, у людей  появляется выбор, где обучаться, и возможность получать разнообразные познания, не лимитированные уровнем, которым обладает конкретная кафедра в их регионе.

На недавнем совещании ректоров медицинских вузов мы продемонстрировали министру здравоохранения Веронике Скворцовой одинешенек из наших телемедицинских проектов с участием 4 клиник в разных регионах  (Далекий Восток, Краснодар, Санкт-Петербург и Москва). Задача была показать, что это не  «скайп»:  из операционных транслируется изображение высокого качества, обучающийся видит во всех деталях нюансы хирургии и может обсуждать их с оперирующим хирургом.

Следующим шагом должна стать оборотная связь с хирургом, который у тебя учился. Передача из его операционной, которая позволяет  в режиме реального времени обсуждать возникающие вопросы, делает более доступной квалифицированную поддержка. Но эту возможность предстоит еще урегулировать законодательно. Мы это делаем, однако пока вне правового поля. Наверное, каждое начинание работает вначале вне правового поля, а закон пишется под уже существующую практику. 

Разработанный Минздравом законопроект о телемедицине предполагает также легитимизировать телеконслиумы.

— С учетом огромной территории нашей страны это будет большенный шаг вперед. Мы будто федеральный центр, принимаем больных из всех регионов и видим весьма много непрофессиональных решений, основанных на субъективных подходе одного-двух человек. Специалист говорит, дудки, это невозможно, потому, что я не могу это сделать. У нас в университетской клинике кушать все медицинские специальности и возможности врачевать больных любого профиля и любого уровня сложности. В том числе, в кооперации хирурга с лучевыми диагностами, морфологами, функциональными диагностами, специалистами по трансфузиологии. нутрициологии, анестезии, геронтологии. Если я не одинешенек принимаю решение, а собираю у постели больного команду специалистов, то решение будет ходить более взвешенный характер.

Дистанционные консилиумы сократят затраты пациентов на передвижение по стране. Глядя на интернет-трансляцию, я смогу установить состояние больного, попросить дообследовать его, даже приступить подготовку этого больного по месту жительства, если он едет сюда на операцию. Либо, зная возможности того или иного региона или хирурга, посоветовать, будто лечить этого пациента на месте.

Однако все-таки телемедицина – это дело будущего. Покамест же на местах больные зачастую не могут получить самую элементарную поддержка. Не говоря уже о том, что прогрессивные методики подолгу не доходят до рядовых больниц, и многие специалисты остаются на старых позициях.

 — Это и этак, и не так. Многие врачи остаются на старых позициях не потому, что какие-то методики не готовы к внедрению в их больницах. Приведу образец. Недавно мы были в одном маленьком регионе, проводили искусник-класс по малоинвазивной лапароскопической хирургии в современном лечении рака толстой кишки. Проходил искусник-класс на базе обычной (не областной, не республиканской) больницы. Эта больница неплохо оснащена и уже стала центром эндоскопической хирургии в регионе. Тут делают очень много операций, оборудование активно эксплуатируется и уже ощущается его нехватка.

При этом, в других больницах кушать такое же оборудование, однако оно не используется. А, поскольку за такое могут последовать санкции, главврачи этих больниц просят своего активного коллегу это оборудование забрать. И он лишь «за». То есть, не вечно тормозят развитие объективные факторы – кушать еще внутренние барьеры. Эта проблема людей, которые не хотят нянчиться с чем-то новым, предпочитая от него освободиться, чтобы не стояло, будто бельмо в глазу.

Кстати, концентрация оборудования и людских ресурсов, желающих и способных трудиться в этом сложном разделе хирургии, скорее итого, правильный эволюционный путь для такого маленького региона. Эта «нецентральная» больница станет не лишь лечебным центром, через год-два она превратится в методологический середина развития этого вида хирургии в регионе. Если, разумеется, главврачи других больниц не задушат ее молодого перспективного руководителя, инкриминировав ему какие-то нарушения, будто это у нас иногда случается.

А еще остается немало мест, где современного оборудования попросту нет.

— К сожалению, это этак. Во многом ситуация изменилась лишь декларативно. Мы весьма много ездим по нашим регионам, и меня потрясает то, что обеспечение онкологической службы некоторыми обязательными видами оборудования этак и осталось продекларированным. Например, нередко областные диспансеры не имеют МРТ, являющегося основной диагностической опцией для установления стадии процесса для многих локализаций.

Зато почитай в каждом регионе  есть масса частных клиник, диагностических центров, которые с удовольствием заполняют эту нишу. Однако там нет интереса к профессиональному росту. Мы любой день сталкиваемся с заключением таких центров и любой раз вынуждены констатировать нашим больным, что им придется переделывать эти исследования у нас. И тоже, к сожалению, за собственные средства. Потому, что федеральная программа ВМП для хирургических отделений не покрывается стоимость обследования. Страна оплачивает только лечение, и лишь одну операцию.

Речь идет о стоимости квоты (если резать старыми категориями)?

— Да. Недавно я оперировал пожилого пациента, которому во пора операции резекции кишки пришлось прочертить и холецистэктомию. Оставлять заполненный камнями и гноем желчный пузырь было невозможно. Но, к сожалению, как бы это не выглядело профессионально с нашей точки зрения, затраты на вторую операцию не компенсируются учреждению никаким образом. Более того, мы рискуем очутиться под штрафными санкциями за то, что делаем что-то поверх квот специализированной помощи.

Фото: satellit-consult.ru

Уместно говоря, еще одним примером такого «дестимулирующего» подхода является ситуация складывающаяся при лечении больных пожилого и старческого возраста, когда система ОМС, оплачивает лечение пациента опираясь лишь на диагноз и не взирая на года больного и его сопутствующие заболевания. При этом, пожилой пациент проводит в стационаре, в среднем, на неделю больше и требует больше поддержки и лекарственной интервенции. Не выгодно ныне лечить и сложных пациентов, от которых это даже не скрывают.

Такую позицию администраторов лечебного учреждения определяет проблема существования в жестких экономических условиях. Ныне, когда прагматизм довлеет над медицинской этикой, многие отказывают в помощи тяжелым больным. Более того, показатели таких учреждений в современных условиях, когда лидерами становятся коммерчески успешные организации, даже ставятся в образец. А это пагубно влияет на развитие всей медицины в целом. Показателей надлежит быть много – не лишь прибыль и уровень зарплаты, однако и процент уникальных операций, число пролеченных сложных больных.

Я не возлагаю вину за эту ситуацию на конкретных руководителей. Скорее призываю Минздрав пересмотреть стандарты для тяжелых больных, повысить расценки для сочетанных операций, сложной хирургии, повысить размер квоты для пациентов, старше 75 лет. Однако боюсь, что в обозримом будущем это не произойдет.

МедНовости.ру